Once I died. And now I will live forever.
Я никому ничего не скажу... Никогда...
Сколько бы я не предпринимала в своей жизни попыток рассказать всё, выложить словно продавец, мечтающий сбыть весь товар мигом.
Я не скажу ничего... Я буду мышью в собственном сарае.
Буду прятать маленькое зерно свободы в клетке.
Не взрастёт, не согреет... Но хотя бы дарит надежду...
Надежда это всё что у нас есть.
Надежда...
Что там про надежду писал Дельфин? Да он прав! Чертовски прав!
Сбейте меня машиной, заразите смертельной болезнью... умоляю.
После остановки сердца так хорошо...
Так хочется покоя...
И это тоже пройдёт...
Сколько бы я не предпринимала в своей жизни попыток рассказать всё, выложить словно продавец, мечтающий сбыть весь товар мигом.
Я не скажу ничего... Я буду мышью в собственном сарае.
Буду прятать маленькое зерно свободы в клетке.
Не взрастёт, не согреет... Но хотя бы дарит надежду...
Надежда это всё что у нас есть.
Надежда...
Что там про надежду писал Дельфин? Да он прав! Чертовски прав!
Сбейте меня машиной, заразите смертельной болезнью... умоляю.
После остановки сердца так хорошо...
Так хочется покоя...
И это тоже пройдёт...